решил, несмотря на предостережение Канариса, что «украинские националисты – это фанатичные борцы, и идеей украинской государственности нельзя пренебрегать», а обращаясь к Гиммлеру, выдал резюме: «Parteigenosse Himmler, machen Sie Ordnung mit dieser Bande» («Партайгеноссе Гиммлер, наведите порядок с этой бандой»).
Стецько дальше замечал, что об этой команде Гитлера узнал его «министр иностранных дел», то есть В. Стахив, от министерского советника, который, якобы, протоколировал разговор на этом совещании. Но такие «замечания» г-на «премьера» достаточно сомнительны. По крайней мере, до сих пор нет документальных свидетельств о содержании такого разговора в штаб-квартире Гитлера.
(«Кстати, перед этим в Кракове состоялась встреча государственного секретаря Кундта с С. Бандерой и верхушкой ОУН. Вслед за госсекретарём радетели украинской государственности покорно называли Львов Лембергом, стоя перед Кундтом как провинившиеся школьники… Сам же Кундт так выразил отношение германского руководства к „Акту 30 июня“: Такая власть не может быть установлена без ведома Берлина. Это нарушение военно-правового статуса… Возможно украинцы чувствуют себя нашими союзниками, однако в контексте державно-правовой терминологии мы не союзники, мы завоеватели советско-российской территории, – подчеркнул Кундт.» – прим. пер.)
После этого 5 июля 1941 года там же в Кракове был арестован Степан Бандера. По словам Я. Стецько, на него был «наложен почетный арештеренгафт (aresterengaft)». Зря Стецько 3 и 4 июля посылал верноподданнические письма – поздравления Адольфу Гитлеру, Герману Герингу, Иоахиму Риббентропу, Бенито Муссолини, и даже фюреру испанских фашистов Франко и главе хорватских усташей Павеличу с заверениями искренней верности идеям фашизма и с надеждой получить поддержку бандеровской затеи. 7 июля пришлось написать на имя И. Риббентропа, министра иностранных дел имперской Германии, «оправдательное заявление». Но ничего не помогло. Гитлеровцы требовали немедленно прекратить самоинициативу «националистического энтузиазма» и отказаться от совершенной акции. А 9 июля в четвёртом часу дня «премьера» Стецько арестовало гестапо. Ему откровенно сказали, что всё это происходит «по поручению Reihsregirung» (то есть имперского правительства), и что он должен немедленно прибыть в Берлин. Стецько отвезли в дом львовского гестапо. «На ужин гестапо принесло… какао с хлебом», – отметил поверженный «премьер». Далее путь Стецько лежал в Краков, «столицу» генерал-губернаторства, а затем – в Берлин, к полковнику Абвера Э. Штольце. Пятнадцатого июля он вместе с Бандерой был освобожден «с запрещением покидать Берлин и с обязанностью отмечаться в полиции», – уточнял Я. Стецько. Здесь, как видим, все произошло без аффектов и стрессов.
(И ещё такой штришок: Полковник Эрвин Штольце, основной специалист Абвера по украинским делам, обвинил арестантов в том, что своим «Львовским демаршем» они только усугубили внешнеполитическую ситуацию. Штольце также сообщил, что этим самовольным мероприятием оуновцы дали прекрасный козырь кремлевской пропаганде, получившей доказательство немецких планов расчленения СССР по национальному признаку. То же касалось и кровавой бани, устроенной бандеровцами во Львове перед вступлением в него регулярных армейских частей. Поэтому, – пояснил Штольце, — советские солдаты будут сражаться с еще большим упорством, следовательно, возрастут потери немецких военнослужащих… Ваша политика лишает жизни наших солдат, – подвел черту в разговоре Штольце. – прим. пер.)
После разгона «правительства» Я. Стецько, С. Бандере и другим функционерам ОУН часто приходилось оправдываться, каяться, писать разные объяснения – «эрклерунги», «коммуникаты», «меморандумы» или просто верноподданнические заявления. Так, в «коммуникате», от 4 августа 1941 года бандеровцы уверяли гитлеровцев:
«… Украинское Государственное Правление призывает весь украинский народ вести и далее стойкую безоглядную борьбу – всякими средствами, всегда и везде – против Москвы и большевизма. Украинское Государственное Правление одновременно призывает Украинский Народ везде помогать Немецкой Армии в деле разгрома Москвы и большевизма».
Еще в первом «меморандуме», составленном С. Бандерой, О. Гасиным, И. Габрусевичем и В. Стахивым, и датированным 23 июня 1941 года, бандеровцы достаточно упорно уверяли немецкие власти, что уже создано немало предпосылок для многосторонних политических согласий между Украинскими воинствующими националистами и гитлеровской Германией для «большего сотрудничества». «Меморандум» всячески доказывал, что «новый порядок в Европе совершенно невозможно построить без Украины» (то есть украинских националистов-бандеровцев). Здесь же авторы откровенно намекали, что еще в 1938 году в Европе возникли два государства-сателлита гитлеровской Германии – Словакия фашистов Тисо-Глинки и Хорватия усташей Анте Павелича, и что, по сравнению с этим, «украинская проблема намного важнее…»
Однако самого большого упорства бандеровцы достигли в «меморандуме», посланном в Берлин 14 августа 1941 года. Этот документ достаточно подробно представляет принципы сотрудничества украинских националистов с гитлеровской Германией в трех измерениях – в прошлом, настоящем и будущем. Предоставим читателю основные позиции документа.
Определение прошлых условий сотрудничества представлены в разделе «Прежнее сотрудничество ОУН с Германией». Здесь, кроме всего прочего, указывается: «Украинская военная организация (УВО), а впоследствии её преемница – Организация украинских националистов (ОУН) под руководством немецкого рейха, была направлена против Польши и Москвы. Эти организации надеялись, что немецкий Рейх будет способствовать возникновению независимого объединённого украинского государства. Внешнеполитическая концепция ОУН основывалась на союзе Украины с Германией…
ОУН был трезво осознан тот факт, что в общей борьбе Украины и Германии за новые порядки в Восточной Европе Украине придется заплатить большой кровью. Как известно, украинские повстанцы, организовавшие ОУН на Западной Украине, также способствовали быстрому наступлению немецких войск». (Имеется в виду участие оуновцев в нападениях на отступающие советские военные и тыловые подразделения в первые дни войны – В.М.).
Далее авторы «меморандума» убеждают гитлеровцев в том, что в Восточной Европе для противостояния с Россией необходимо независимое Украинское государство: «Украина станет посредником между Германией, как ведущей силой перестройки (то есть необходимо создание „нового правительства“ в гитлеровском варианте – В.М.), и другими народами прежней московской империи…»
В разделе «Основы украино-германской дружбы» указано: «Не только многолетнее украинско-немецкое сотрудничество является доказательством стремления ОУН к дружбе с Германией… Украинское государство должно поддерживать тесные отношения с Германией, чтобы обеспечить свои западные границы и, одновременно, быть в постоянной готовности к борьбе с Москвой. …ОУН заинтересована в сотрудничестве с Германией не из-за оппортунистических соображений, а учитывая конечную цель такого сотрудничества на благо Украины… ОУН надеется, что в рамках немецкой политической системы её члены могут осуществлять свои идеалы спонтанно и свободно…» (выделено мной – В. М.).
В разделе «ОУН за дальнейшее сотрудничество с Германией» бандеровцы, несмотря на «ликвидацию и усмирение созданного во Львове украинского государственного правительства», уверяют гитлеровцев в том, что «выступают за дальнейшее тесное сотрудничество с Германией». «Для ОУН солидарность с Германией не было пустословием; сотрудничество осуществлялось многие годы большими и тяжелыми жертвами… ОУН сама перевела борьбу за государственную независимость Украины на путь сотрудничества с Германией; за это она сама несет полную ответственность перед украинской историей. ОУН и в дальнейшем будет пытаться работать на восстановление Украинского государства путем сотрудничества с Германией… ОУН не собирается приходить к тому, чтобы место руководящего революционного и государственного фактора, которое она сейчас имеет в украинской политической жизни, оказалось в руках антигерманских сил… ОУН защищает свою концепцию освобождения Украины и восстановления Украинского государства, основанную на сотрудничестве с Германией, на откровенном и искреннем сотрудничестве, которое должно закаляться не только во время мира, но во время войны…»
И в завершение в «меморандуме» в очередной раз повторено: «Германия должна быть заинтересована в сотрудничестве с идейными, динамично развивающимися украинскими силами, которые привели наши государства к этому сотрудничеству по идейным, политическим и патриотическим причинам».
Вполне понятно, что этот «меморандум» совершенно ясно определяет политическую позицию ОУН-бандеровцев в войне.
Ярославу Стецько, как непосредственному создателю «Акта 30 июня», и созданного им «правительства», приходилось постоянно оправдываться перед гитлеровцами. Он заваливал рейхсканцелярию в Берлине разными «эрклерунги». Это были, конечно, не «заявления», а «объяснения», хотя на немецком языке слово «erklerung (декларация)» означает и то, и другое. В одном из них, где сверху размашистыми буквами было написано «Jaroslaw Stecjko», он писал: «Я заявляю открыто и искренне, что я всегда рассматривал и рассматриваю немецкий Рейх как друга Украины».
Особенно интересен с этой же точки зрения документ «Моё жизнеописание». Это не просто автобиография, которая обычно добавлялась к служебным документам, а целый биографический трактат, исповедь и оправдание
